Старый деревянный дом коротает последние дни перед сносом под ласковым июньским солнцем, а вокруг кипит обычная людская жизнь.

Рождается младенец, из груди брызжет молоко, человек воюет с крутизной склона, и в теперь уже знакомом режиме всевидения стремительно нарастает интенсивность, насыщенность, вовлеченность.

Человек на прогулке с собакой, карабкающийся по склону, возмущения в солнечной короне, поверхность заснеженных сопок и фрагменты обнаженных тел, неровности снега или воды или кожи (если случится вдруг опознать), много природы и секса, фактуры и движения в неидентифицируемом зрительном поле, с неведомо чьей точки зрения, свободно переключающейся между клеточным уровнем и звездным.

Погружение в женское тело, интимная близость в неразъемном единстве физиологии и космологии — желание, влажная кожа, бьющееся сердце и пульсирующие мышцы, лица и половые органы, нагота тела и глубина звездного неба.

Восхождение продолжается, младенец спит и пробуждается, восприятие осциллирует между все более трепетной человечностью и калейдоскопичной абстрактностью.