Юэль Киннаман: «В костюме Робокопа было жарко и дико неудобно»

Галина Галкина

Юэль, что привлекло вас в проект?

Юэль Киннаман

Главной причиной была возможность поработать с Жозе Падильей. Он один из моих любимейших режиссёров, ещё со времён документального «Автобуса 174». А «Элитный отряд» однозначно вывел Жозе в мировую лигу кинематографа. Я на удивление быстро вышел с ним на связь, он тут же согласился на встречу. Мне это польстило. Когда же Падилья раскрыл карты, рассказал о том, какую историю он хочет снять, все мои мысли были уже только об одном: «Я должен сыграть в этом фильме!». Персонаж Мёрфи проходит тяжелейшую трансформацию. Не просто физическую - в первую очередь, психологическую. На профессиональном языке - у него колоссальная сюжетная арка. И в то же время это энергичное, заводное кино. Тот самый актёрский шанс, который даётся лишь однажды.

Галина Галкина

Внешне костюм Робокопа выглядит просто великолепно. А каково было внутри него? Я слышала, что вы с костюмом намучились.

Юэль Киннаман

О, не то слово! (с улыбкой) Впервые я надел его на съёмочной площадке в Лос-Анджелесе. Каждый раз на облачение уходил один час и сорок минут. Было очень жарко и дико неудобно. Костюм давил на рёбра, болели плечи — да всё болело. Минут через двадцать взмолился: «Снимите! Пожалуйста, снимите его, это пытка какая-то». Но постепенно, конечно, привык. Я понял, что если хочу пройти это испытание, то я должен как-то менять своё отношение. И, кажется, мне это удалось. Даже так скажу: этот непрекращающийся дискомфорт помог мне в создании персонажа. Ведь Мёрфи был несчастлив в своём новом теле. Он ампутант, всё, что ниже лёгких, — механика. Он не может заняться любовью с женой, не может по-настоящему приласкать своего ребёнка. И я, смею надеяться, органично демонстрировал его нравственные страдания.

Галина Галкина

«Робокоп» — высокобюджетная экшн-драма, и вы присутствуете почти в каждой сцене. А какой эпизод оказался самым сложным?

Юэль Киннаман

Этот эпизод я могу назвать совершенно точно, потому что уверен: зритель его тоже отметит. Речь о сцене, в которой Робокопа разбирают на части, показывая находящемуся в сознании Алексу останки его биологического тела. Я был плотно зажат в док-станции, не мог пошевелиться, и вот в этом состоянии нужно было отыгрывать весьма драматическую реакцию моего героя. Одним только лицом. Эта сцена была изматывающей, серьёзная проверка актёрских способностей. Но то, что получилось в итоге, меня полностью устроило.